Я – снайпер. В боях за Севастополь и Одессу - Страница 2

Человек он был основательный, строгий, преданный службе. Смолоду начав работать слесарем на крупном заводе, он побывал на фронтах Первой мировой войны, вступил в ряды Коммунистической партии – тогда она называлась РСДРП(б), – участвовал в революционных событиях в Петрограде, потом служил комиссаром полка в 24-й Самаро-Симбирской «Железной» дивизии, воевал с белогвардейскими отрядами Колчака на Среднем Поволжье, Южном Урале. Демобилизовался из Красной армии в 1923 году, в возрасте 28 лет. Но привязанность к военной форме сохранил до конца дней, и мы по большей части видели его в одной одежде: габардиновый френч защитного цвета с отложным воротником, с орденом Красного Знамени на груди, темно-синие брюки-галифе и хромовые офицерские сапоги.

Естественно, что последнее слово при семейных спорах – если таковые и случались – оставалось за папой. Но моя добрая матушка Елена Трофимовна Белова, выпускница женской гимназии в городе Владимире, умела смягчать суровый нрав отца. Она была красивая женщина с гибкой, словно точеной фигурой, с пышными темно-каштановыми волосами и карими глазами, которые освещали ее лицо каким-то необычным светом.

Она хорошо знала иностранные языки и преподавала их в школе. Ученики ее любили. Превращая урок в игру, мама добивалась отличного запоминания всех европейских, странных для русского уха слов. Дети у нее не только прекрасно читали, но и говорили.

Так же настойчиво она занималась с нами: моей старшей сестрой Валентиной и со мной. Благодаря ей, мы рано познакомились с русской классической литературой, ибо сочинения Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Льва Толстого, Чехова, Максима Горького, Куприна имелись в нашей домашней библиотеке. Моя сестра в силу мягкого, мечтательного характера оказалась более восприимчива к литературным образам. Меня же привлекала история, точнее говоря – военное прошлое нашей великой страны.

До Богуслава мы несколько лет жили в городе Белая Церковь Киевской области. Там я училась в школе № 3, там беззаботно протекли мои детские и отроческие годы. У нас на улице Привокзальной образовалась дружная компания. Мы играли в «казаки-разбойники», летом катались на лодках-плоскодонках по здешней реке Рось, гуляли в старинном и очень красивом парке «Александрия», осенью совершали набеги на окрестные сады. Я верховодила в ватаге подростков потому, что лучше всех стреляла из рогатки, быстрее всех бегала, хорошо плавала и никогда не боялась затеять драку, первой стукнув обидчика кулаком по скуле.

Дворовые развлечения закончились, едва мне исполнилось пятнадцать лет. Причем кончились внезапно, в один день. Оглядываясь назад, я могла бы сравнить его с концом света, с добровольным ослеплением, с потерей рассудка. Такова была моя первая, школьная любовь. Память о ней осталась со мной на всю жизнь в виде фамилии этого человека – ПАВЛИЧЕНКО.

По счастью, мой сын Ростислав совсем не похож на отца. У него добрый, спокойный нрав и внешность, характерная для членов нашего семейства: карие глаза, пышные темные волосы, высокий рост, крепкое телосложение. Все-таки он принадлежит именно к роду БЕЛОВЫХ и достойно продолжает наши традиции служения Отечеству. Слава с отличием закончил юридический факультет Московского университета и Высшую школу КГБ. Он с честью носит звание советского офицера. Я им горжусь…

На новом месте в Киеве мы обустроились довольно быстро, стали понемногу привыкать к большому и шумному столичному городу. Отца мы видели мало, он задерживался на службе допоздна. Потому наши задушевные беседы с ним обычно происходили на кухне после ужина. Мама ставила на стол самовар, и за чашкой чая мы могли обсуждать с родителями любые темы, задавать им любые вопросы. Так вскоре и произошел главный разговор.

– Что теперь собираетесь делать, милые дети? – спросил нас папа, медленно попивая горячий чай.

– Пока не знаем, – первой по праву старшинства ответила Валентина.

– Вы должны подумать о работе, – сказал он.

– Какой работе? – удивилась моя сестра.

– О хорошей работе, в хорошем месте, с хорошей зарплатой.

– Но, папа, – возразила я, – у меня только семь классов образования, я хочу учиться дальше.

– Учиться, Людмила, никогда не поздно, – твердо произнес отец. – А вот начать трудовую биографию, причем – с правильной записи в анкете – нынче самое время. Тем более что я уже договорился, вас возьмут.

– Куда это? – капризно поджала губы моя сестра.

– На завод «Арсенал»…

Если двигаться от парка «Аскольдова могила», то слева будет простираться широкая водная гладь Днепра, а справа начнется прямая и не слишком длинная улица Арсенальная (в 1941 году переименована в Московскую. – Примеч. сост.). В начале улицы находится здание весьма внушительного вида. Это – Арсенальные мастерские, построенные при императоре Николае Первом. Говорят, сам царь заложил первый кирпич в их фундамент. Стены получились двухметровой толщины, высотой в два этажа и по цвету кирпичей – светло-желтые, отчего местные жители стали называть все строение «фарфоровым».

Однако к тонким изделиям из глины ни мастерские, ни завод, к ним примыкающий, отношения не имел. Основан он был по распоряжению царицы Екатерины Великой и строился долго: с 1784 по 1803 год. Делали на нем пушки, лафеты, ружья, штыки, сабли, палаши, разное военное снаряжение.

В советское время мощное оборонное предприятие освоило еще и выпуск продукции, нужной для народного хозяйства: плуги, замки, пароконные повозки, оборудование для мельниц и сахарных заводов. Работали «арсенальцы» с полной отдачей сил и в 1923 году удостоились награды от правительства Украины – ордена Трудового Красного знамени.